Ты холодна со мной всегда, но, как ни странно,
я помню время — ты со мной была
поддатлива, мягка и так желанна.
Всего семь дней. Но сколько ты дала!
Как нежно ты ласкала мое тело!
А я тобою жажду утолял
так медленно, что все потом немело,
и я в тебя ладошку погружал.
О, да! Входил в тебя наполовину...
Бывало даже, погружался весь...
Ты трепетала, извивалась и картины
святого прошлого сливались с тем, что есть.
Когда в глаза твои глядел — я видел
свои глаза. И небо. И мечту.
И глубину. И в тех глубинах — мидий.
И звезды. И вселенной красоту.
Пускай я знал, что я уже не первый.
Что ты имела женщин и мужчин...
Прости их, милая, ведь (стервецы и стервы)
они же все в тебя плевали, как один...
Конечно же, я тоже не безгрешен:
однажды я стирал в тебе носки...
А сколько Поморина с Аквафрешем
ты принимала утром под мостки!!!
О, Ровнотечка!!!