А знаешь, па, я больше не в обиде,
что ты нас тут оставил и ушел.
Пожалуй, это даже хорошо,
что ты всего вот этого не видел.
…Ты так любил «Сябров» и «Песняров»,
как эхо родины… Ты б выпал из иллюзий.
Разрушили десятки городов,
ракеты, что взлетели с Беларуси.
Сибирь родная тоже не молчит.
Ах, как «Столбы» зимою живописны.
Летят оттуда стаи саранчи,
чтоб жрать не злаки, а чужие жизни.
…Увидишь деда, пап, не говори…
Ты ж помнишь, он дошел до Кенигсберга.
И новость, что фашист опять внутри
его бы просто в жуткий шок повергла.
…Мы все придем. И позже разберем,
чья правда, чья вина, чья боль и грех чей.
Прости, мы, пап, немного поживем,
но, кажется, ушедшим все же легче…